Психолог про повторяющиеся сценарии военных компаний и их влияние на повседневную жизнь За 3 часа до полной блокировки Инстаграм хотелось бы написать про то, почему нам самим важна полная честность в отношении происходящего. Нам, имею в виду русским. Хотя честность важна всем.
Умение смотреть на правду целиком, не отворачиваться, оставляет шанс нашим потомкам. Шанс не быть навсегда помеченными вероятностью повтора ситуации. Причем даже неважно, в чью сторону будет повтор.
Трансгенерационная передача. Это несение в сценариях всего того, что уже произошло. Все это совершенно бессознательные, многими не прощупываемые вещи. Но лезут они в жизнь очень чувствительно. И, когда их можно анализировать, всегда находится связь, которая через поколения связывает одно событие с другим.
В людских судьбах это работает так: например, лет 200 назад в чьей-то семье особенным образом гибнет один ее член. Особенным - слово важное, так как сценарий гибели будет повторяться каждое 2-3 поколение. Такие истории людям известны, о них говорят поговорками. Например, "все мужчины в нашем роду".
Я бы написала ещё пару примеров такой передачи, но в целях экономии времени ротации поста, перейду к тому, что есть сейчас.
Сценарий военных компаний повторяется обязательно. Военные, пленные, раненные снарядом - остаются генетически в крови. Если говорить о психике одного человека, пережившего травму, то часть этих переживаний вытесняется или идеализируется. И происходит парадоксальное - травма толкает человека ее воспроизвести. Замечали, как люди типично куда-то вписываются и страдают. Не потому что глупые. Потому что в травме не все осознанно. Но все требует признания. Поэтому травме нужен повтор.
Так вот в коллективной травме и коллективном опыте эта история мультиплицируется. И все, что прожито целым народом, стремится к воспроизводству целиком. Во многом потому, что воспоминания о прошлом как-то искажены, подавлены, вытеснены, выхолощены. А нужно "дать всему место". То есть, целый народ должен признать все.
Должен признать связь с событием и с другими народами, если те к этому причастны. Такая связь особого и страшного рода теперь есть у нас с украинцами. (И раньше была, но иной судьбы).
И чтобы это больше не повторялось, нам нужно всем, коллективно, признавать то, что это случилось. Не по нашей вине, но потому что со стороны нашей страны.
И видеть все целиком значит склонять голову, смиряться с причиненным нашей стороной ущербом. Не отрицать, не бахвалиться, не делать вид, кстати, что срочников в боях нет. И именно это даст возможность развязать этот узел, завязанный не каждым из нас.
Тогда мы как нация хоть как-то способны снизить дисбаланс происходящего. Не действиями даже, а именно глубоким своим состоянием признания. Пока же половина из нас все отрицает, на памяти нашей, на бессознательной ее части, бьётся татуировка. Про то, кто кому что будет должен, кто за что заплатит и кто кому через поколения принесёт огромную боль.
Я вижу. Я признаю. Я глубоко сожалею.
А вы? Видите? Сожалеете?
Видеть важно всё.
